Это текст. Нажмите, чтобы отредактировать и добавить что-нибудь интересное.
Наиболее ярко лживая сущность Сталина, который на протяжении всей своей жизни врал и фальсифицировал факты, проявилась после войны, когда перед союзниками по антигитлеровской коалиции встал вопрос: что делать с политическими и военными руководителями нацистского рейха? Здесь он постарался на славу, чтобы предстать перед всем миром в белых сияющих ризах с золотым нимбом спасителя человечества над головой. Ради этого он даже отчасти позволил своим цепным псам с дипломами юристов говорить на процессе относительно свободно, находясь в фокусе мировых СМИ. Более того, он позволил им произносить такие свободолюбивые и разумные речи, призывающие людей доброй воли сплотиться вокруг демократических ценностей и призвать к ответу по всей строгости закона военных преступников, за которые в СССР немедленно арестовывали и репрессировали. Сталин вполне мог себе позволить поиграть в демократию, поскольку до широких масс в СССР могла дойти не просто дозированная информация об этом процессе, но более того – жалки крохи. Если на Западе материалы процесса были выпущены в 116 томах на английском языке для свободного ознакомления, то при Сталине не было выпущено ни одного тома, всё держалось в строжайшем секрете.
Я не помню, когда именно впервые мне удалось прочитать заключительную речь главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе над главными нацистскими преступниками. Помню лишь, что этот текст произвёл на меня потрясающее впечатление стройностью фраз, логикой, внутренним наполнением. Особенно завершение речи, просто блеск!
8 августа 1945 года в Лондоне в торжественной обстановке произошло подписание соглашения между правительствами СССР, США, Великобритании и Франции о судебном преследовании и наказании главных военных преступников и учреждении Международного военного трибунала. Начал свою работу и Комитет главных обвинителей по подготовке процесса. От Советского Союза – прокурор УССР Роман Руденко, от США – член Верховного суда Роберт Джексон, от Великобритании - генеральный прокурор сэр Хартли Шоукросс, от Франции - Франсуа де Ментон, позже на процессе его заменил Огюст Шампентье де Риб.
Процесс начался 20 ноября 1945 года и продолжался почти 11 месяцев. Перед трибуналом предстали 24 главных военных преступника, которые при Гитлере входили в высшее военно-политическое руководство фашистской Германии. Аналогов этому в истории просто не существовало. Также впервые был рассмотрен вопрос о признании преступными ряда политических и государственных институтов - руководящего состава фашистской партии НСДАП, штурмовых (СА) и охранных (СС) ее отрядов, службы безопасности (СД), тайной государственной полиции (гестапо), правительственного кабинета, верховного командования и генерального штаба.
Прошли годы. И однажды, прочитав текст этой речи заново, я вдруг осознал, что советские юристы - вольно или невольно - донесли до широкой общественности суть своего собственного режима, свои собственные преступные замыслы и их осуществление, обвиняя своих близнецов и партнёров в деле тирании – немецких нацистов. Судите сами. Для того, чтобы это понять, нужно лишь внимательно сравнить изобличенных преступников нацистов с коммунистами, а также их планы и преступления.
Подготовкой к предстоящему международному судебному процессу Сталин занялся заранее. И, как всегда, он и только он принимал решения, какие вопросы поднимать на суде, а какие опустить. Надо отдать ему должное, работоспособность вождя народов была просто поразительна! Он распорядился создать Комиссию Политбюро ЦК ВКП(б) по организации и руководству предстоящего процесса. Во главе комиссии он поставил своего цепного пса Вышинского, столь гнусно прославившегося на весь мир во времена Большого террора в роли Великого Инквизитора на показательных процессах в Москве. Андрей Януарьевич Вышинский по профессии был юристом, закончил юридический факультет университета в Киеве. Это малоизвестно, но он написал серьёзный труд по юриспруденции под названием "Теория судебных доказательств в советском праве". Цитата из этого труда: "…было бы ошибочным придавать обвиняемому или подсудимому, вернее, их объяснениям, большее значение, чем они заслуживают этого… В достаточно уже отдалённые времена, в эпоху господства в процессе теории так называемых законных (формальных) доказательств, переоценка значения признаний подсудимого или обвиняемого доходила до такой степени, что признание обвиняемым себя виновным считалось за непреложную, не подлежащую сомнению истину, хотя бы это признание было вырвано у него пыткой, являвшейся в те времена чуть ли не единственным процессуальным доказательством, во всяком случае считавшейся наиболее серьёзным доказательством, «царицей доказательств» (regina probationum) ". Казалось бы, ну как автор этих строк мог председательствовать на московских процессах 1937-38 гг.? Тем не менее мог, а презумпция невиновности, которую он так превозносил в теории, была полностью отвергнута всё тем же Вышинским на практике. На кровавых судилищах он пел соловьём совсем другие песни: " Вся наша страна, от малого до старого, ждёт и требует одного: изменников и шпионов, продавших врагу нашу Родину, расстрелять как поганых псов! Пройдёт время. Могилы ненавистных изменников зарастут бурьяном и чертополохом, покрытые вечным презрением честных советских людей, всего советского народа. А над нами, над нашей счастливой страной, по-прежнему ясно и радостно будет сверкать своими светлыми лучами наше солнце. Мы, наш народ, будем по-прежнему шагать по очищенной от последней нечисти и мерзости прошлого дороге, во главе с нашим любимым вождём и учителем — великим Сталиным — вперёд и вперёд к коммунизму"! Теперь, да впрочем так было и раньше, хорошо известно, что те процессы являлись насмешкой над правосудием! Но разве он мог поступить иначе? Ведь он являлся продуктом системы, в которой абсолютно все понятия имели двойной, извращённый смысл.
Именно на него и была возложена миссия контролировать всё происходящее, немедленно информировать обо всё своего хозяина и принимать необходимые меры, чтобы всё на процессе шло согласно плану. Заодно скомпрометировать союзников тесным сотрудничеством с человеком подобного рода, способного на любую подлость. Из журнала посещений Сталина в Кремле известно, что в 1945 году Вышинский был на приёме у своего хозяина более 60 раз. Сколько раз он был у него на даче неизвестно, но, вероятно, немало. До нас дошли кое-какие сведенья о плодах этих встреч. Например, 25 июля 1945 года Вышинский направил Молотову записку, в которой кроме перечисления итогов переговоров в Лондоне особо подчеркивалось, что для Советского Союза абсолютно неприемлемы два пункта активно обсуждаемой шестой статьи: 1) «вторжение или угроза вторжения, или выступления качестве зачинщика войны в других странах в нарушение договоров, соглашений или заверений между странами , или в нарушение международного права каким-либо другим путем »; 2 ) «участие в общем плане или мероприятии, направленном к установлению господства над другим нациями. Этот план или мероприятие включало, или предполагало, или достаточной мере было рассчитано то, чтоб повлечь за собой использование незаконных средств для проведения его в жизнь». Интересно, не так ли? Ведь это прямая проекция на преступления самого сталинского режима! Вполне очевидно, что Сталин хотел воспользоваться этим процессом, как проворовавшийся завхоз, чтобы списать на грабителей собственное воровство. Надо признать, что в основном ему это удалось, лишь с Катынью вышла большая промашка, сталинистам не удалось списать на гитлеровцев расстрел цвета польского офицерского корпуса, осуществленного палачами из НКВД.
В любом случае ясно, что предстоящему суду Сталин придавал огромное значение. В состав этой комиссии Сталин включил юристов: наркома юстиции СССР Н. М. Рычкова, прокурора СССР К.П. Горшенина, председателя Верховного суда СССР И.Г. Голякова. Чтобы все члены советской делегации чувствовали себя, словно караси на сковородке и умирали от страха, он добавил в комиссию также самых одиозных палачей того времени из числа "друзей народа": заместителя Берии Богдана Кобулова и народного комиссара государственной безопасности СССР В.Н. Меркулова, а также руководителя СМЕРШа, вскоре назначенного вместо Меркулова на должность министра госбезопасности Виктора Семёновича Абакумова, который прославился тем, что на допросах лично неутомимо избивал и пытал подследственных. Кобулов являлся одним из главных пособников Берии, он оставил свой след в истории, как организатор депортаций целых народов - чеченцев и ингушей, крымских татар, армян, болгар, греков. Руководил также выселением турок, курдов, азербайджанцев, хемшинов, чеченцев и ингушей. Второй приближённый к Берии, Меркулов происходил из дворянской семьи, отец был капитаном в императорской армии, а мать была из знатного грузинского княжеского рода. Это не помешало ему стать одним из самых одиозных фигур сталинского периода. Например, он входил в состав «тройки», руководившей в 1940 году казнью польских офицеров, ну как же не включить такого достойного человека в состав комиссии?
Особая роль выпала прокурору Руденко главному обвинителю от СССР на Нюрнбергском процессе. До этого момента Роман Руденко находился на должности прокурора Украины (УССР). Во время Большого террора Руденко занимал пост прокурора Донецкой области, входил в состав особой тройки, он был замаран кровью невинных жертв и активным участием в репрессиях. Сталину, вероятно, он запомнился потому, что входил в состав позорного судилища состоявшегося в Москве 18—21 июня 1945 года над польскими патриотами, который вошёл в историю под названием "Процесс шестнадцати". Шестнадцать высокопоставленных лидеров антинацистского движения сопротивления Польши во главе с последним комендантом Армии Крайовой Леопольдом Окулицким были приглашены в СССР для обсуждения их возможного вхождения в состав правительства Польши после войны. Более того, им были предоставлены гарантии безопасности. Как только они попали на советскую территорию, их немедленно арестовали сотрудники НКВД. После чего их под конвоем доставили в Москву, где после многочасовых допросов их вывели на судебный процесс, на котором почти всех осудили за то, что они, якобы, «были организаторами и руководителями польской подпольной организации в тылах Красной армии на территории западных областей Украины и Белоруссии, в Литве и Польше и действовали по инструкциям так называемого эмигрантского правительства, руководили подрывной работой против Красной армии и СССР, выполняли террористические акты против офицеров и солдат Красной армии, организовывали диверсионные операции с помощью вооружённого подполья, проводили враждебную пропаганду против СССР и Красной армии, а обвиняемый Окулицкий, кроме того, проводил разведывательно-диверсионную работу в тылу Красной армии». Главным судьёй на этом процессе был Ульрих[1], который прославился не только своей фантастической кровожадностью, но и тем, что кроме вынесения приговоров часто лично приводил их в исполнение, расстреливая приговорённых им людей. Руденко был его правой рукой. Так или иначе, но в 38 лет для него наступил звёздный час, когда из всех остальных Сталин выбрал именно его. Руденко, вероятно, отдавал себе отчёт в том, что никакой самодеятельности Сталин не потерпит. Поэтому накануне процесса он написал и направил вождю на утверждение проект своего выступления. И вот это самое интересное. Проект вступительной речи был напечатан на 79 страницах, он дошёл до нас с правками Сталина! Что же он исправил? В целом – немного, Руденко хорошо постарался, кроме того, работал над текстом, вероятно, не он один. Тем не менее, посмотрим.
Текст: «Гитлеровскими палачами были истреблены миллионы советских людей».
Казалось бы – вот, явная ошибка! Не миллионы, а десятки миллионов.
Сталин отметил эту ошибку и подчеркнул слово «миллионы» и поставил вопросительный знак. Ошибка, да? Однако нам известно, что вскоре Сталин заявил: «В результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу около семи миллионов человек» . То есть он хотел поправить Руденко в сторону занижения числа потерь!
Второй абзац, попавший под сталинскую цензуру, звучал так: «Как установлено документально, из Советского Союза в немецкое рабство было угнано несколько миллионов советских граждан, сотни тысяч были угнаны в немецкое рабство из Польши, Чехословакии и Югославии».
Он это подчеркнул и написал рядом: «Сколько же?» И опять диктатор выразил явное стремление преуменьшить потери.
Третий абзац: «Уже назывались здесь лагеря Майданек и Освенцим с газовыми камерами, где было убито свыше 5,5 млн ни в чем не повинных людей».
Сталин подчеркнул цифру 5,5 млн. и опять поставил вопросительный знак. Также происходит в других абзацах:
Пятый абзац: «<...> массовый угон советских граждан на подневольную работу в Германию, а также физическое истребление взрослого населения — женщин, стариков и детей, особенно русских, украинцев, белорусов, повсеместное истребление евреев».
Сталин это подчеркнул и записал рядом вопрос: «А Польша, Чехословакия, Югославия?»
Шестой абзац: «Население этих стран, и в первую очередь славянских стран, особенно русские, украинцы, белорусы, евреи, подвергались беспощадным репрессиям, вплоть до физического уничтожения». Сталин опять задаёт вопрос: «А поляки? Чехи? Югославы?»
Почему? Вероятно, ему не хотелось признавать, что там были убиты преимущественно евреи. Во всяком случае после Нюрнбергского процесса в СССР старательно замалчивали любое упоминание о Холокосте. А с 1948 года в СССР началась «антисемитская пятилетка», казалось, что Сталин устроил социалистическое соревнование по юдофобии с призраком своего менее удачливого покойного коллеги Гитлера. После войны полным ходом заработал маховик насильственной ассимиляции, сопровождающейся закрытием всех без исключения еврейских национальных учреждений. А уже в конце 1946 года чекистами было сфабриковано дело о заговоре в окружении Сталина. Заговорщики, якобы через родственников вождя и их друзей еврейского происхождения, внедрились на самый высший уровень руководства страны. В конце 1947 года аресты продолжились, были выбиты показания о существовании сионистско-шпионского заговора. Это было лишь начало…
Рассмотрим отношения Советского Союза с государством Израиль, образованным вскоре после победы над нацизмом.
Сталин дал указание послу СССР в ООН поддержать становление Израиля как независимого государства в противовес Англии. Что и было сделано: таким, парадоксальным образом, благодаря антибританской политике Сталина Израиль получил поддержку при голосовании в ООН и, главное, оружие, которое все остальные страны категорически отказывались продать евреям (поскольку существовало американское эмбарго на поставки оружия Израилю), однако к окончанию боевых действий Войны за независимость Израиля ситуация уже радикально изменилась. Отношения с Израилем радикально ухудшились, кратковременная поддержка со стороны СССР окончилась, сменившись откровенной враждой и ненавистью. Еврейский народ испытал на себе ярость диктатора и внутри СССР – убийство Михоэлса в ночь на 13 января 1948 года стало началом страшной террористической юдофобской «пятилетки». Были закрыты еврейские театры в Минске, Киеве, Кишиневе, прекращено издание книг на идише, закрыта еврейская газета «Эйникайт» («Единство»), даже историко-этнографический музей грузинского еврейства в Тбилиси. Всё происходящее всё больше и больше напоминало Третий рейх. В феврале Политбюро приняло решение о роспуске всех объединений еврейских писателей в Москве, Киеве и Минске. В ноябре 1948 года сталинское Политбюро постановило: «…немедленно распустить ЕАК, так как он является центром антисоветской пропаганды и поставляет секретную информацию иностранным разведкам. Органы печати комитета закрыть, дела конфисковать». 26 марта 1948 года министр госбезопасности В. Абакумов послал Сталину докладную записку: «Министерством государственной безопасности СССР в результате проведенных чекистских мероприятий установлено, что руководители Еврейского антифашистского комитета, являясь активными националистами и ориентируясь на американцев, по существу проводят антисоветскую националистическую работу... Михоэлс и его единомышленники, как выяснено их агентурной разработкой и следствием по делам еврейских националистов, использовали Еврейский антифашистский комитет как прикрытие для проведения антисоветской работы». Эта записка имела последствия: Еврейский антифашистский комитет был расстрелян в полном составе, за исключением академика Лины Соломоновны Штерн. Много лет я размышляю над тем, как можно назвать палачей, хладнокровно убивших пламенных антифашистов? А ведь они тоже сидели в своих креслах в Нюрнберге и смотрели кадры кинохроники, которые запечатлели зверства и преступления гитлеровцев, направленные на полное физическое уничтожение всех евреев от мала до велика. Неужели у них до такой степени были атрофированы чувства, что спустя несколько лет они сами превратились в точную копию эсэсовских палачей? Надо признать, что дело обстояло именно так. Сталинские юристы, прокуроры, офицеры спецслужб и государственные служащие, образно говоря, с резвостью молодых волков набросились на евреев и стали с наслаждением рвать их на части своими клыками. Холокост в СССР не состоялся лишь по причине смерти «вождя всех народов».
Четвёртый абзац: «в гитлеровских концлагерях были замучены сотни тысяч, миллионы советских людей из гражданского населения, а также бойцов и командиров Красной Армии».
Та же история – Сталин подчеркнул слово «миллионы» и вновь поставил вопросительный знак. Почему? Да потому, что в этом случае пришлось бы признать, что Красная Армия в 1941 – 42 годах была разгромлена и понесла самые большие потери в мировой истории благодаря политическому строю вообще и своему бездарному вождю в частности.
Седьмой абзац «только в Киеве и Днепропетровске за период их оккупации немцами было истреблено более 60 тысяч человек» Сталин полностью вычеркнул. Так же он вычеркнул из текста:
«Произвол, насилие, надругательство над человеком были возведены гитлеровцами в принцип. Они бросили в тюрьмы сотни тысяч людей без судебного разбирательства, подвергли их преследованию, ограблению, порабощению, пыткам и уничтожению. Они преследовали, пытали и убивали по политическим, расовым и религиозным мотивам, а зачастую и без всяких мотивов».
Ну, право же, его можно понять. Всему есть границы! Ведь точно такие же слова можно сказать и относительно советского режима. Некоторые скажут, что расистом Сталин не был. А как быть с репрессиями и насильственным депортациям, которым были подвергнуты целые народы в Крвму и на Кавказе? Как быть с преследованием евреев?
Для полного понимания обратимся к тому, что к конце концов Руденко озвучил на процессе.
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ ГЛАВНОГО ОБВИНИТЕЛЯ ОТ СССР Р. А. РУДЕНКО
Произнесена 29—30 июля 1946 года.
Господин Председатель!
Господа Судьи!
Мы подводим итоги судебного следствия в отношении главных немецких военных преступников. В течение девяти месяцев самому тщательному, детальному исследованию были подвергнуты все обстоятельства дела, все доказательства, представленные Суду обвинением и защитой. Ни одно деяние, вменявшееся в вину подсудимым, не осталось без проверки, ни одно обстоятельство, имевшее значение, не было упущено при рассмотрении данного дела. Впервые в истории преступники против человечества несут ответственность за свои преступления перед Международным Уголовным Судом, впервые народы судят тех, кто обильно залил кровью обширнейшие пространства земли, кто уничтожил миллионы невинных людей, разрушал культурные ценности, ввел в систему убийства, истязания, истребление стариков, женщин и детей, кто заявлял дикую претензию на господство над миром и вверг мир в пучину невиданных бедствий.
Максим Бельский: Советскую систему никто не судил, но ни у кого нет и тени сомнения в том, что за время своего властвования большевики "залили кровью обширнейшие пространства земли, уничтожили миллионы невинных людей, разрушали культурные ценности, ввели в систему убийства, истязания, истребление стариков, женщин и детей". Единственное отличие между нацистами и большевиками заключается в том, что нацисты никогда не заявляли претензий на мировое господство, а вот большевики это заявляли и не раз, это также не требует особых доказательсв, достаточно лишь взглянуть на герб Советского Союза, где весь земной шаг подпал под красную звезду, серп и молот.
Да, такой судебный процесс впервые проводится в истории правосудия. Судит Суд, созданный миролюбивыми и свободолюбивыми странами, выражающими волю и защищающими интересы всего прогрессивного человечества, которое не хочет повторения бедствий, которое не допустит, чтобы шайка преступников безнаказанно готовила порабощение народов и истребление людей, а потом осуществляла свой изуверский план.
Максим Бельский: как и нацисты, коммунисты также представляли собой презренную банду военных преступников, которая "безнаказанно готовила порабощение народов и истребление людей, а потом осуществляла свой изуверский план".
Человечество призывает к ответу преступников, и от его лица мы, обвинители, обвиняем в этом процессе. И как жалки попытки оспорить право человечества судить врагов человечества, как несостоятельны попытки лишить народы права карать тех, кто сделал своей целью порабощение и истребление народов и эту преступную цель много лет подряд осуществлял преступными средствами. Настоящий процесс проводится таким образом, что подсудимым, обвиняемым в тягчайших преступлениях, были предоставлены все возможности защиты, все необходимые законные гарантии. В своей стране, стоя у руля правления, подсудимые уничтожили все законные формы правосудия, отбросили все усвоенные культурным человечеством принципы судопроизводства (всё, подчеркнутое здесь и далее в равной степени справедливо как по отношению к нацистской Германии, так и к СССР – М.Б.). Но их самих судит Международный Суд с соблюдением всех правовых гарантий, с обеспечением подсудимым всех законных возможностей для защиты.
Мы подводим сейчас итоги судебного следствия, делаем выводы из рассмотренных на Суде доказательств, взвешиваем все данные, на которых основано обвинение. Мы спрашиваем: подтвердилось ли на Суде предъявленное подсудимым обвинение, доказана ли их вина? На этот вопрос можно дать только один ответ: судебное следствие полностью подтвердило обвинение. Мы вменяем подсудимым в вину только то, что на Суде доказано с полной несомненностью и достоверностью, а доказаны все чудовищные преступления, которые в течение многих лет подготовляла банда оголтелых преступников, захвативших в Германии государственную власть, и в течение многих лет их осуществляла, не считаясь ни с принципами права, ни с элементарными нормами человеческой морали.
Эти преступления доказаны, их опровергнуть не могли ни показания подсудимых, ни доводы защиты, их опровергнуть и нельзя потому, что нельзя опровергнуть истину, а именно истина является прочным результатом настоящего процесса, надежным итогом наших длительных и упорных усилий. Обвинение доказано во всех его элементах. Доказано, что существовал общий план, или заговор, в котором принимали участие подсудимые для подготовки агрессивных войн, нарушающих нормы международного права, для порабощения и истребления народов. Наличие такого плана, или заговора, является несомненным, как несомненной является руководящая роль в нем подсудимых по этому делу. В этой части обвинение подтверждено всеми данными судебного следствия, бесспорными документами, показаниями свидетелей и самих подсудимых. Вся деятельность подсудимых была направлена к подготовке и развязыванию агрессивных войн.
Вся их так называемая «идеологическая работа» заключалась в культивировании зверских инстинктов, во внедрении в сознание немецкого народа нелепой идеи расового превосходства и практических задач уничтожения и порабощения людей «неполноценных рас», представлявших якобы лишь удобрением для произрастания «расы господ».(ту следует лишь заменить слова «раса» на «класс», большевики успешно физически уничтожили так называемые «господствующие классы» и установили пресловутую «диктатуру пролетариата» - М.Б.). Их «идеологическая работа» заключались в призывах к убийствам, грабежам, разрушению культуры, истреблению людей.
Подсудимые готовились к этим преступлениям давно, а затем их осуществляли, нападая на другие страны, захватывая чужие территории, истребляя людей.
Максим Бельский: СССР совершал те же преступления, правда до 22 июня 1941 года в союзе с нацистами, а после начала советско-нацисткой войны эти преступлениябыли закамуфлированы под «освобождение от нацистского ига».
Когда же возник этот план, или заговор?
Конечно, установить точную дату, день и час, когда подсудимые договорились совершить свои преступления, вряд ли возможно.
Максим Бельский: это началось с самого первого дня большевистской власти.
Мы не можем и не будем основывать свои выводы и утверждения на догадках и предположениях. Но полной несомненностью следует считать установленным, что с того момента, когда фашисты захватили в Германии государственную власть, они приступили к реализации своих преступных планов, они использовали власть для подготовки агрессивной войны.
Вся деятельность подсудимых была направлена к подготовке Германии к войне.
Факт вооружений и перестройки экономики для целей войны совершенно бесспорен, он установлен документально, его признают подсудимые.
Спрашивается, в какой же войне подсудимые стали готовиться сразу после захвата власти? Неужели к оборонительной войне?
Ведь никто не собирался на Германию нападать, ни у кого не было такой цели, по-моему, и не могло ее быть.
Если Германия готовилась не к оборонительной войне, то, поскольку факт подготовки к войне установлен, ясно, что она готовилась к войне агрессивной. Такова логика фактов, и таковы факты. Германия начала и развязала ту самую войну, которую она подготовляла, и в 1937— 1939 гг. произошло то, что подготовлялось с 1933 года.
Максим Бельский: при полной поддержке, а затем и совместной военной агрессии против Польши в 1939 году.
17 сентября 1939 года Советский Союз вероломно нарушил польско-советский договор о ненападении 1932 года и вторгся на территорию Польши. Таким образом СССР открыл второй фронт против Польши и совместно с гитлеровскими войсками уничтожил эту страну. 28 сентября 1939 года был подписан" Договор о дружбе и границе между СССР и III Рейхом". Большую часть Польши захватил СССР. Под контроль СССР перешла территория в 196 тысяч км² с населением около 13 млн человек. Немедленно начались репрессии и советизация захваченных территорий, которые были включены в состав советской Украины и Белоруссии.
В речи 31 октября 1939 года перед Верховным Советом СССР В. Молотов – второй человек в советской иерархии - заявил: "Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать - это дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за "уничтожение гитлеризма"... Наши отношения с Германией, как я уже сказал, улучшились коренным образом. Здесь дело развивалось по линии укрепления дружественных отношений, развития практического сотрудничества и политической поддержки Германии в ее стремлениях к миру".
Гражданин Руденко в своей речи всё это скромно умолчал…
Отсюда вывод: план, или заговор, существовал, по крайней мере, с 1933 года, т. е. с того момента, когда фашисты захватили государственную власть и использовали ее для своих преступных целей.
Это факты, а. слова подсудимых, произнесенные ими тогда, когда они не предполагали, что будут подсудимыми, только подтверждают эти факты.
Достаточно указать на выступления Шахта, Круппа и других о том, как готовилось фашистское правительство к войне и как этой цели подчинили все области политической и экономической жизни.
Я считаю доказанным обвинение подсудимых в том, что в 1933 году, когда гитлеровцы захватили власть в Германии, они разработали план, или заговор, включающий совершение преступлений против мира, военных преступлений и преступлений против человечности.
Судебным следствием полностью доказано совершение преступлений подсудимыми против мира, заключающихся в планировании, подготовке, развязывании и ведении агрессивных войн, в нарушении международных договоров, соглашений и обязательств.
Здесь сами факты говорят за себя: это — те войны, которые повлекли невиданные жертвы и опустошения и агрессивный характер которых установлен с несомненонностью.
Вина подсудимых в совершении преступлений против мира полностью доказана.
Доказано полностью обвинение в совершении военных преступлений, заключающихся в ведении войн методами, противоречащими законам и обычаям войны.
Ни подсудимые, ни их защитники ничего не могли возразить против самих фактов совершения таких преступлений.
Все, что они могли сказать по этому поводу, это то, что подсудимые сами непосредственно не совершали этих зверств - уничтожение людей в «душегубках» и концентрационных лагерях; своими руками не истребляли евреев и даже не знали отдельных подобных фактов, а что факты эти были, — против этого не спорят и подсудимые. Подсудимые признают эти факты.
Максим Бельский: Я не могу достоверно сказать, замараны ли руки советских вождей кровью, но слишком уж многое на это указывает, во время Гражданской войны они вполне могли лично расстреливать пленных белогвардейцев и контрреволюционеров.
Бесплодный способ защиты!
Конечно, подсудимым, занимавшим высшие руководящие посты в гитлеровской Германии, не было никакой нужды самим своими руками расстреливать, вешать, душить, замораживать живых людей в виде эксперимента. Это делали по их указаниям их подчиненные, палачи, выполнявшие, так сказать, черную работу, a подсудимым нужно было только давать приказания, исполнявшиеся беспрекословно.
Поэтому безнадежна попытка подсудимых разорвать свою связь с этими палачами, отгородиться от них.
Эта связь несомненна и бесспорна. И если комендант Освенцима Рудольф Гесс вырывал золотые зубы у мертвецов, то имперский министр Вальтер Функ открывал для хранения этих золотых зубов специальные сейфы в подвалах имперского банка.
Если подчиненные Кальтенбруннера умерщвляли людей в душегубках, то строились эти газенвагены на заводах Зауэра, Даймлера и Бенца, подчиненных подсудимому Шпееру.
Если военнопленных уничтожали профессиональные палачи из соединения «Тотен Копф» («Мертвая голова») и лагерная охрана, то приказы об уничтожении подписывались фельдмаршалом германской армии Кейтелем; именно подсудимые намечали сроки уничтожения, отдавали приказы о создании специальной техники умерщвления, идеологически обосновывали «право высших рас» на уничтожение, истребление «неполноценных народов».
Это они спокойно и безжалостно наблюдали за замученными жертвами и, как Ганс Франк, произносили парадные речи «о еще новом шаге», пройденном германским фашизмом по пути очищения «жизненного пространства» от «низших рас».
За каждое убийство, за каждую каплю невинной крови, пролитой гитлеровскими палачами, несут ответственность подсудимые, ибо между ними и непосредственными исполнителями преступлений, убийств, истязаний — разница только в ранге и масштабе деятельности: те непосредственные палачи, а они главные палачи, начальники палачей, палачи высшей марки. Они во много раз опаснее, чем те, которых они воспитывали в духе человеконенавистничества и изуверства и от которых, спасая себя, теперь отрекаются.
Полностью доказана вина подсудимых в совершении военных преступлений, в том, что они организовали систему уничтожения военнопленных, мирного населения, женщин, стариков и детей (по крайней мере в Польше советы совершали практически такие же преступления – М.Б.); в том, что по их вине всюду, где ступала нога немецкого солдата, оставались горы убитых и замученных людей, развалины и пожарища, опустошенные города и села, оскверненная и залитая кровью земля.
Доказаны полностью преступления против человечности, совершенные подсудимыми.
Мы не можем пройти мимо тех преступлений, которые подсудимые совершали в самой Германии (а разве преступления коммунистов с СССР были меньшего масштаба – М.Б) за время своего господства в ней: массовое уничтожение всех тех, кто в какой-то мере выражал недовольство нацистским режимом; рабский труд и истребление людей в концентрационных лагерях; массовое истребление евреев, а затем тот же рабский труд и то же уничтожение людей в оккупированных странах — все это доказано, и обвинение не поколеблено. Какие же средства защиты были использованы подсудимыми и их защитниками, какие доказательства и аргументы они могли противопоставить обвинению?
Средства защиты подсудимых можно разделить на две основные группы. Это, во-первых, ряд свидетелей, вызванных защитниками. Эти свидетели должны были своими показаниями смягчить вину подсудимых, умалить их действительную роль в совершении злодеяний, обелив их во что бы то ни стало. Эти свидетели в подавляющем большинстве случаев являлись обвиняемыми по другим делам.
О какой объективности и достоверности показаний таких свидетелей защиты можно говорить, если невиновность подсудимого Функа должен был подтвердить его заместитель и соучастник, член СС с 1931 года, Хойлер, имеющий чин группенфюрера СС; если в пользу Зейсс-Инкварта был призван свидетельствовать преступник Рейнер — член фашистской партии с 1930 года, гаулейтер Зальцбурга, а затем Каринтии.
Эти так называемые «свидетели», такие, как, например, Бюлер — правая рука подсудимого Франка и соучастник его во всех преступлениях — или Боле — один из основных руководителей шпионско-диверсионной деятельности гитлеровцев за границей и заведующий заграничным отделом фашистской партии, — приходили сюда для того, чтобы, совершив клятвопреступление, попытаться выгородить своих бывших хозяев и сохранить свою собственную жизнь.
И все же большинство «свидетелей защиты» во время их допроса неизбежно превращалось в свидетелей обвинения. Их самих изобличали «немые свидетели» — документы, причем преимущественно немецкие, и они сами принуждены были изобличать тех, кого они хотели оправдывать.
Другая группа средств защиты — это доводы и соображения юридического порядка. НЕКОТОРЫЕ ПРАВОВЫЕ ВОПРОСЫ ПРОЦЕССА
Обвинение в данном процессе, опирающееся на огромный и бесспорный фактический материал, прочно стоит на позициях права и законности. Поэтому уже в первых вступительных речах обвинителей было уделено много внимания уголовно-правовому обоснованию ответственности подсудимых.
Защита в своих выступлениях перед Трибуналом вновь поставила ряд правовых вопросов:
а) о значении принципа «нуллум кримен сине леге»,
б) о значении приказа,
в) об ответственности государства и отдельных лиц,
г) о понятии заговора и др.
В связи с этим считаю необходимым вновь вернуться к некоторым правовым вопросам в ответ на попытки защиты запутать простые и ясные положения и превратить юридическую аргументацию в дымовую завесу, призванную скрыть от суда кровавую быль фашистских преступлений.
ПРИНЦИП «НУЛЛУМ КРИМЕН СИНЕ ЛЕГЕ»
Защита пыталась отвергнуть обвинение, доказывая, что в момент совершения подсудимыми инкриминируемых им деяний, последние не были предусмотрены действовавшими законами, а потому подсудимые не могут нести за них уголовную ответственность.
Я мог бы просто отвести все ссылки на принцип «нуллум кримен сине леге», так как Устав Международного Военного Трибунала, являющийся непреложным законом, подлежащим обязательному исполнению, устанавливает, что этот Трибунал «имеет право судить и наказывать лиц, которые, действуя в интересах европейских стран оси, индивидуально или в качестве членов организаций», совершили любое из преступлений, перечисленных в статье 6 Устава.
Следовательно, юридически для вынесения приговора и применения наказания не требуется, чтобы совершенные подсудимыми преступления были предусмотрены уголовными законами в момент их совершения. Однако не подлежит сомнению, что действия подсудимых являлись преступными с точки зрения законов, действовавших в момент, когда эти преступления имели место.
Нормы уголовного права, содержащиеся в Уставе Международного Трибунала, представляют собой выражение принципов, содержащихся в ряде международных договоров, перечисленных в моей вступительной речи 8 февраля 1946 г., и в уголовном законодательстве всех цивилизованных государств. Законодательство всех цивилизованных народов пред- усматривает уголовную ответственность за убийства, истязания, насилия, грабежи и т. д.
То обстоятельство, что эти преступления были организованы подсудимыми в превосходящих человеческое воображение размерах и в неслыханных по своей садистской жестокости формах, конечно, не исключает, а лишь многократно усиливает ответственность преступника. Если бы подсудимые совершили преступления на территории и в отношении граждан какой-либо одной страны, то они согласно декларации глав правительств СССР, Великобритании и США, опубликованной 2 ноября 1943 г., в полном соответствии с общепринятыми началами уголовного и уголовно-процессуального права были бы судимы в этой стране и по ее законам.
Эта декларация гласила, что «германские офицеры и солдаты и члены нацистской партии, которые были ответственны за вышеупомянутые зверства, убийства и казни или добровольно принимали в них участие, будут отосланы в страны, в которых были совершены их отвратительные преступления, для того чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобожденных стран и свободных правительств, которые будут там созданы».
Однако подсудимые являются военными преступниками, «преступления которых не связаны с определенным географическим местом» (ст. I Соглашения четырех держав от 8 августа 1945 г.), и потому их преступления подсудны Международному Военному Трибуналу, действующему на основании Устава.
Защитник подсудимого Гесса позволил себе утверждать: «Не может быть никакого сомнения в том, что преступления против мира, как изложено в статье 6, абзац 2 Устава, не существует».
Нет нужды здесь делать ссылки на международные договоры (я их называл в своей вступительной речи 8 февраля), в которых агрессивная война была признана международным преступлением.
Они обвиняются в действиях, которые цивилизованное человечество и ранее признавало преступлениями.
Далее идёт обвинение конкретным нацистским лидерам.
А вот завершение речи.
Защитники подсудимых говорили о гуманности. Мы знаем, что цивилизация и гуманность, демократия и гуманность, мир и гуманность — нераздельны.
Но борцы за цивилизацию, демократию и мир, — мы решительно отвергаем бесчеловечный гуманизм, внимательный к палачам и безразличный к их жертвам. Защитник Кальтенбруннера тоже говорил здесь о человеколюбии. В сочетании с именем и делами Кальтенбруннера слова о любви к человеку звучат кощунственно.
Господин председатель! Господа!
Моей речью заканчиваются выступления обвинителей.
Выступая на этом Суде от имени народов Союза Советских Социалистических Республик, я считаю полностью доказанными все обвинения, предъявленные подсудимым. И во имя подлинной любви к человечеству, которой исполнены народы, принесшие величайшие жертвы для спасения мира, свободы и культуры, во имя памяти миллионов невинных людей, загубленных бандой преступников, представших перед судом передового человечества, во имя счастья и мирного труда будущих поколений — я призываю Суд вынести всем без исключения подсудимым высшую меру наказания — смертную казнь.
Такой приговор будет встречен с удовлетворением всем передовым человечеством.
* * *
Самым трезвым политиком в США оказался президент Гарри Трумэн. 13 мая 1947 он во всеуслышание заявил: «Нет никакой разницы между тоталитарными государствами. Мне всё равно, как вы их называете: нацистскими, коммунистическими или фашистскими». Трудно оспорить этот тезис… Участие сталинских обвинителей в Международном трибунале отчасти нивелирует весь процесс, поскольку, по моему убеждению, их место было рядом с нацистами.
[1] Васи́лий Васи́льевич У́льрих (13 июля 1889, Рига, Российская империя — 7 мая 1951, Москва) — советский государственный деятель, армвоенюрист (20 ноября 1935), генерал-полковник юстиции (11 марта 1943).